Правительство объявило о планах по реализации двух крупных нефтехимических проектов: заводов по производству бутадиена и полиэтилена. Названы стоимость и сроки запусков предприятий. Но насколько страна нуждается в этих проектах? Не завышена ли их стоимость? Будут ли они реализованы в намеченные сроки? Эксперты отрасли поделились мнением об этом с Petrocouncil.kz.

В Казахстане постановлением премьер-министра утвержден Комплексный план по развитию крупнейших нефтегазовых и нефтегазохимических проектов на 2023-2027 годы. Согласно этому документу, планируется реализовать 20 проектов общей стоимостью $37,3 млрд. В частности, они должны помочь увеличить годовую добычу нефти и газа до 105,5 млн тонн и 82,1 млрд куб. м соответственно.

Запланирован запуск двух химических предприятий. Завод по производству бутадиена мощностью 149 тыс. тонн в год и стоимостью $800 млн должен быть сдан в эксплуатацию в 2025 году, а комплекс по выпуску 1,25 млн тонн полиэтилена, оцениваемый в $7,6 млрд, запущен в 2028 году. Таким образом, объем производства нефтегазохимической продукции в стране должен вырасти более чем вдвое. Сейчас мощность казахстанских предприятий, выпускающих ароматические углеводороды (бензол, параксилол), полипропилен, смазочные масла и метил-трет-бутиловый эфир составляет 1350 тысяч тонн в год.

О том, что завод по производству полиэтилена, о котором говорится вот уже больше 15 лет, будет наконец построен стало известно буквально в октябре этого года. Глава китайской корпорации Sinopec Ма Юншэн во время встречи с президентом Касым-Жомартом Токаевым сообщил, что строительство завода начнется во второй половине следующего года. Тогда же национальная компания «КазМунайГаз», Sinopec и российская «Сибур» подписали договоры купли-продажи доли участия в ТОО «Силлено», операторе проекта. Теперь КМГ принадлежит 40% в предприятии, Sinopec – 30%, Сибур – 30%.

Вхождение китайской компании дает больше оснований полагать, что проект будет реализован и, скорее всего, на китайские же деньги. Ведь предыдущий крупный газохимический проект – завод по производству полипропилена стоимостью $2,6 млрд – был построен на кредит от Китайского банка развития. При этом, возможно, масштабы проектов (объем производства и стоимость) стали главной причиной долгого поиска инвесторов, а также затянувшихся их сроков реализации.

Равнение на Coca-Cola

Жанар Назарбаева, эксперт рынка нефтехимии:

«На каждом форуме или конференции по нефти и газу всегда одну пленарную сессию отдают для разбора нефтехимии. Если лет пять назад все это было только перспективной стратегией развития, то уже как год можно услышать о реально работающем кейсе. До запуска завода по производству полипропилена компании Kazakhstan Petrochemical Industries Inc (KPI) в ноябре прошлого года, в Казахстане уже работал павлодарский завод «Нефтехим», который тоже выпускает полипропилен, но в 10 раз меньше. То есть постепенно производство полимерной продукции в стране растет.

Последние несколько месяцев цена на полипропилен у нас ниже, чем в соседней России или Узбекистане. Это, конечно же, радует казахстанских производителей и экспортеров конечной продукции. Но снижение цены может быть временным, сделанным для того, чтобы просто привязать к себе покупателей, и не исключено, что в дальнейшем стоимость будет увеличена. Как правило, цену не товар снижают только в двух случаях: когда некуда его продать и когда надо привлечь (завлечь) клиента. Время покажет, каковы были планы KPI: действительно ли он заботится о развитии местного производства или же хочет монополизировать рынок. В любом случае завод способен полностью покрывать внутренний спрос своей продукцией.

Планируемые заводы по производству бутадиена и полиэтилена нашей стране нужны. Но как показывает практика, заявить о планах по строительству – это одно, совсем другое – воплотить их в жизнь. Даже несмотря на то, что продукт стране очень необходимый, начало его производства может затянуться на долгие годы. Возьмем тот же проект «Полиэтилен». Он был инициирован более чем 10 лет назад. Все эти годы над проектом кто-то работал, была создана специальная компания, набран штат сотрудников, которые получали зарплату, но проект так и не сдвинулся с места. Теперь мы узнаем, что уже больше года как штат сотрудников расширен, ведется разработка базового проектирования. И сейчас главный вопрос: успеют ли они подготовить FEED и будет ли начато строительство летом 2024? Если да, то проект могут реализовать в срок. Возможно, за строительство завода и продажу готовой продукции будут отвечать китайцы и россияне. Думаю, оффтейк-контракты они заключат еще до ввода в эксплуатацию. Казахстанский участник проекта будет отвечать за реализацию товара на внутреннем рынке. Хотя я бы очень хотела, чтобы он занимался экспортными продажами. Но это ключевой вопрос переговорного процесса. Вряд ли его нам отдадут.

При этом было бы желательно наладить производство замкнутого цикла, когда завод не только выпускает одну продукцию, но и собирает пластиковые отходы и выпускает вторичное сырье. К тому же это сегодня востребовано крупными потребителями пластиковой тары. Такие большие международные компании, как Coca-Cola для поддержки программы ESG, начали использовать бутылки из вторично переработанного сырья».

Сроки и рынки сбыта

Аскар Исмаилов, эксперт нефтегазовой отрасли:

«Ключевым фактором любого проекта является финансирование. Без него никакой даже самый рентабельный проект не состоится. Что касается проекта «Бутадиен», то шансы на его реализацию очень высокие. Это связано с рынком сбыта. Есть понимание куда будет реализована продукция. Как известно, «Татнефть» (российской компании принадлежит 75% доли участия в ТОО «Бутадиен») построила в Карагандинской области завод по производству шин. Автомобили и грузовой транспорт еще долго будут использоваться не только в Казахстане. Вопрос с подготовкой кадров также не вызывает опасений. «Татнефть» имеет аналогичные заводы в России, куда можно отправить будущих сотрудников завода. Да и размер самого проекта не относится к категории крупных. Вполне реализуемый масштаб.

Что касается проекта «Полиэтилен», то в текущем году было много активности, в том числе и по снижению санкционных рисков. На проект пригласили китайскую Sinopec. Мощность завода – 1,25 млн тонн полиэтилена в год, что создает определенную сложность в экспортной реализации продукции, так как внутреннее потребление Казахстана составляет всего 160-170 тыс. тонн в год. Если учитывать, что Турция рассматривалась как одна из ключевых стран-потребителей, то и там уже начали реализацию проекта по производству полиэтилена мощностью 2 млн тонн. Наши северные соседи (Россия) в Уренгое начали строительство завода по деэтанизации мощностью 8 млн тонн. Могу предположить, что, как минимум, половина этана пойдет на производство того самого полиэтилена. А уже в 2025 году ExxonMobil в промышленном парке «Даявань» китайского города Хуэйчжоу вводит в эксплуатацию комплекс производительностью 2,5 млн тонн полиэтилена и полипропилена для обслуживания внутреннего спроса. Такие перспективы не лучшим образом скажутся на рынке сбыта и рентабельности казахстанского проекта.

В последнее время все чаще говорят о том, что реализация проекта поможет трудоустроить на стадии строительства порядка 2000 человек, а на стадии обслуживания порядка 800 человек. Мое мнение, что этот подход не должен использоваться как ключевой. Самое главное в любом бизнесе – это продажи. Если проект в течение 10 лет не сможет себя окупить, то это работа ради работы. Добавьте сюда отсутствие ясности по сырью из Тенгизского месторождения. Добыча на нем после 2034 года начнет падать, будет меняться состав газа. Количество этана в газе будет снижаться, а содержание сероводорода увеличиваться. Это другой уровень безопасности, который потребует дополнительных капитальных вложений. Сегодня компания «Тенгизшевройл» (оператор Тенгиза) дает гарантии только на 7 млрд куб. м газа. А нужно более 9 млрд ежегодно на весь период реализации проекта с постоянным составом газа, что не реально. Время покажет насколько решение по этому проекту было правильным.

При этом проект уже на этапе строительства может столкнуться с проблемой нехватки квалифицированных специалистов. Конечно, с приходом «Сибура» и Sinopec этот вопрос будет решаться за счет привлечения иностранных кадров. Хотя нужно, чтобы участвовали местные работники.

На сроки реализации проекта может повлиять забюрократизированность государственного и квазигосударственного секторов, с которой уже столкнулся проект «Бутадиен».

Неизвестно, где возьмут деньги на финансирование проекта. Если в следующем году инвесторы примут положительное решение по его реализации, то мы увидим еще и трудности на стадии строительства. Наши специалисты уже уезжают на зарубежные проекты, где оплата намного выше, чем в Казахстане. Значит нужно будет уделить еще какое-то время на подготовку кадров. Мой прогноз, что в случае реализации проекта, выход завода «Полиэтилен» на проектную мощность возможен не ранее 2030 года».

Дорого и громоздко

Олег Пак, председатель ОЮЛ «Казахстанский союз химической промышленности»:

«На мой взгляд, все проекты, которые на сегодняшний день реализованы государством в нефтегазохимии (а их не так много), осуществлены очень плохо. Взять, к примеру, тот же завод KPI. Строился он 12 лет. Хотя обычно на такой проект уходит около трех лет. На него потратили почти в три раза больше, чем должны были бы (общая стоимость проекта – $2,6 млрд). Мощность предприятия составляет 500 тыс. тонн, но на внутренний рынок оно поставляет всего 20 тыс. тонн. При том, что потребности превышают 80 тыс. тонн. По сути, никакой пользы для внутреннего рынка KPI не принес. Я скажу даже больше. Завод продает полипропилен казахстанским потребителям дороже, чем китайским и европейским. Сейчас купить эту продукцию в КНР и привезти ее сюда дешевле, чем приобрести в KPI. То есть ценовая политика компания не нацелена на развитие местных производств. Компания объясняет это тем, что у нее якобы много издержек, надо погашать кредиты, платить проценты по займу и т.д.

Что касается полиэтилена, то, на мой взгляд, экономика этого проекта будет схожа с заводом KPI. По моим данным, сегодня потребность страны в полиэтилене составляет примерно 150 тыс. тонн в год, а мощность завода – 1,2 млн тонн. То есть мы снова строим очень большой завод, за огромные деньги, который будет работать прежде всего на экспорт.

Конечно, хорошо, что у нас есть полипропилен и будет полиэтилен, но не надо забывать, что это всего лишь первая стадия передела. Мы должны увеличивать локализацию производства и выпускать продукцию с высокой добавленной стоимостью. Необходимо создавать условия для такого развития, что не было предусмотрено при реализации проекта KPI. Буквально год назад компания совместно с «Сибуром» пыталась составить Дорожную карту по развитию потребления полипропилена. Но она так до сих пор и не утверждена. У нас нет видения того, как должно развиваться внутреннее потребление, за счет которого можно было бы расширять производство и создавать новые рабочие места.

Казахстанские производители хотят, чтобы KPI продавал им полипропилен по таким же ценам, по каким он поставляет в Китай, чтобы была прогнозируемая хотя бы на год цена. Тогда был бы смысл инвестировать в производство.

Сейчас на внутренний рынок KPI поставляет всего 20 тыс. тонн, а в страны Европы и Китай – сотни тысяч тонн. Соответственно, тому, кто покупает больше, и предоставляется скидка. Но такая политика тупиковая. Если бы была правильно выстроенная долгосрочная ценовая политика, то сегодня, возможно, потребности внутреннего рынка составляли не 60-80 тыс. тонн, а может быть 150 тыс. – за счет увеличения внутренней переработки и производства продукции.

А ведь основная цель таких стратегических проектов – это увеличение объемов производства отечественной обрабатывающей промышленности, выпуск продукции с высокой добавленной стоимостью, а не экспорт сырья. И это на фоне того, что мы сами ежегодно импортируем около 50 тыс. тонн полипропилена и 150 тыс. тонн полиэтилена.

На самом деле Казахстану не нужно реализовывать вот такие большие нефтегазохимические проекты. По одной простой причине, что у нас нет для них достаточного количества сырья. Почему так долго строился завод KPI (полипропилен) и вот сейчас пробуксовывает проект «Полиэтилен»? В основном из-за отсутствия сырья. Мы должны были выпрашивать его у транснациональных компаний, которые разрабатывают Тенгиз, Кашаган и Карачаганак.

Понятно, что нам нужны полимеры, метанол, каучук, аммиак и т.д. Но надо смотреть и на экономическую целесообразность проекта. Во-первых, четко должна быть выстроена стратегия дальнейшего передела с получением готовой продукции. Во-вторых, зачем нам идти по линии нефтегазохимии, если у нас есть уголь. Пример Китая показывает, что из угля можно делать все то же самое, что из нефти и газа. КНР перерабатывает в год 220 млн тонн угля, получая при этом продукцию на $630 млрд. Это три наших ВВП. А мы просто сжигаем уголь – на ТЭЦ, в металлургии и т.д. При этом запасов угля у нас хватит на 300 лет, а нефти – 40-50 лет.

Развитие углехимии спасло бы нашу угольную промышленность. Поскольку она уйдет в стагнацию, учитывая, что мы подписали Парижское соглашение о климате, есть планы по углеродной нейтральности и постепенному прекращению угольной генерации, что проекты, связанные с сжиганием угля, уже не финансируются».

Консалтинговые агентства, исследователи и аналитики озвучивают различные версии развития химической отрасли, но все они сходятся в одном – мировое потребление пластика продолжит расти – ближайшие 20-30 лет, как минимум. В основном за счет сферы транспорта, строительной отрасли и рынка упаковки. Очевидно, что Казахстану нужно развивать производство полимеров, учитывая сырьевые возможности страны. Но вопрос, как его развивать и для чего, похоже, остается отрытым.